На Чеховфесте представили спектакль в стиле фламенко
Чеховский фестиваль давно приучил свою публику к тому, что открывает новые новые имена, новый театр. Он первым привез в Москву Бартабаса с его конным театром, Робера Лепажа, семейство Чаплиных-Тьере и Мэтью Боурна. В стороне от мейнстрима пока стоит театр Амита Лаава. Но именно его спектакль «Missing» английской компании «Гекко» из Ипсуича (Саффолк), показанный в рамках Перекрестного Года культуры Великобритания — Россия, говорит на необычном театральном языке, хотя играют его сразу на нескольких. «Missing» переносит зрителя в другое измерение, в мир зазеркалья.
Из темноты сценического пространства высвечивается огромная рама. За ней — маленькая девочка – это кукла, похожая на живого ребенка. На авансцене на стуле сидит взрослая женщина и напряженно всматривается в темноту. У сценического задника движущая лента-конвеер. По ней, пританцовывая, передвигаются люди. Женщина встает и тоже включается в общую канитель. В её нервных, но плавных движениях рук, покачивании корпуса и ритмичных хлопках в ладоши неотчетливо вырисовываются черты танца фламенко. Затем она уединяется с одним из своих спутников, с которыми только что приплясывала на движущейся дорожке. Как мы поймем позже, это будущий муж главной героини, и воспоминания о встрече с ним, накладываются в последствии в спектакле на описания знакомства матери и отца.
Название спектакля «Вспоминая утраченное» («Missing») неспроста напоминает название романа Пруста «В поисках утраченного времени». Это спектакль – погружение в бездны человеческой психики. Он о Времени, о памяти, о человеческом сознании. Занято всего 5 человек — два француза, один американец, и два актера (в том числе главная героиня Джорджина Робертс) из Англии. Несмотря на то, что в его спектакле говорят сразу на нескольких (французском, испанском, немецком, английском) все понятно без перевода, который, кстати, не предусмотрен. Потому что слово предназначено лишь для передачи эмоций. Да и вообще, сюжет здесь не главное.
Перед героиней по имени Лили находящейся на сеансе у психотерапевта и общающейся с ним на французском (хотя спектакль меняется прямо по мере обкатки, и в другой редакции это был польский ксендз, говорящий на польском) пролетают стертый из памяти густой поток воспоминаний. С такой силой, что подчас выходит из берегов и тогда Лили, подобно медиуму, видит картины прошлого, когда её ещё не было на свете.
-Вы всегда прекрасно танцевали, но сегодня вы танцевали просто как никогда. Я в полном восторге! – мужчина сидящий за столиком кафе после выступления танцовщицы в красном пытается познакомится с ней. Говорит на английском и стесняется, помногу раз повторяя комплименты: «Я из Англии, а вы откуда? Я здесь работаю официантом, вытираю столы, но пускай вам это не покажется странным, я счастлив!» Эта сцена — знакомство матери Лили, танцовщицей фламенко в барах Испании и её отца.
Герои спектакля подобны рыбам в аквариуме, находятся за большими прозрачными стеклами в рамах — они отделяют прошлое от настоящего. Иногда картины различных временных пластов сталкиваются друг с другом – Лили видит себя девочкой, входящей в комнату, где ругаются родители, а рядом уже – Лили взрослая женщина со своим возлюбленным у телевизора. И этот «Эффект бабочки» (название фантастического фильма, где герой возвращается в собственное прошлое, пытаясь исправить ошибку, приведшую к неотвратимым последствиям), передается в спектакле с помощью пластики и танца, который возникает за стеклом-экраном под скрежетание, треск и вспышки света. Спектакль – сложное соединение драматической игры, элементов кукольного театра с пластикой и причудливой игрой света.
Несмотря на то, что в центре спектакля женщина, он во многом автобиографический. Режиссер Амиит Лаав вспоминает собственное прошлое. Визуальный поток выстроенных режиссером мизансцен, напоминает принципы, на которых построен фильм Федерико Филинни «Восемь с половиной».
- Я считаю, что Филини – один из лучших кинорежиссеров. Он фантастический! И его фильмы во многом на меня повлияли – говорит после спектакля Амит Лаав. — Экраны, которые в моем спектакле используются как способ показать прошлое – как раз связаны с его творчеством. Я родился в Израиле и папа у меня израильтянин, а мама англичанка. Когда я был маленький, я своими глазами видел, как они ругались, затем разводились. Так что неудавшийся брак моих родителей – часть моего детства. То обстоятельство, что я рожден в другой культуре, заставляет меня постоянно задавать себе вопрос: «кто я, кем являюсь на самом деле?». И моя идея в том, что если ты не принимаешь себя таким, какой ты есть, ты чувствуешь себя слабым и неуверенным. Любая попытка подавить собственную идентичность приводит к началу увядания души.
- А почему в качестве альтер-эго у вас выбран всё-таки женский образ?
- Спектакль ещё и о моей матери. Хотя, отчасти Лили — это я сам. Мать, показаная в спектакле – в реальной жизни мой отец. В спектакле все перевернуто с ног на голову.
- Мать в спектакле у вас танцовщица фламенко, фламенко танцует и сама Лили. У вас в семье кто-то танцевал Фламенко?
- Нет, мой отец был музыкантом, бас-гитаристом, и его группа «Коктейли» часто выступала в отелях Телль-Авива. А мать приехала из северного Лондона в Израиль, нашла работу в баре. И то, как они встретились, собственно и есть та история, которая рассказана в спектакле. Идея была в том, что часть меня вырывается наружу и дает некакие воспоминания, и фламенко стал идеальным способом выразить это.
- У вас в проекте собраны артисты разных национальностей. Почему вы любите работать с международной командой?
- Это мой стиль: я не люблю, когда спектакль играется на одном языке или все происходит с одного психологического ракурса. Я хочу, чтобы зритель чувствовал показанное в спектакле своим сердцем и воспринимал все так, как ему больше нравится.
Источник: mk.ru
This entry passed through the Full-Text RSS service — if this is your content and you're reading it on someone else's site, please read the FAQ at fivefilters.org/content-only/faq.php#publishers.
Свежие комментарии